Темнело, багровое солнце уже почти скатилось за горизонт, а блеклая россыпь звезд уже вырисовывалась в небесном полотне. Люди в деревне разбредались по хатам и пещерам, дежурные стражи выдвинулись на посты. Стояла тишина, лишь ветер гонял песчинки и камни по горному плато. В сторонке от хат, у обрыва, на большом валуне сидел высокий широкоплечий парень со звериными чертами лица, его черные, как тьма, волосы, развевались по ветру. Тусклый лунный свет подсвечивал в темноте бугры мускулов, выпирающие валики пресса, пластины грудных мышц. Из одежды на нем только свободные короткие широкие штаны. Он смотрел в сторону горизонта, но взгляд его был пуст и бесцелен.
Ночную тишину неожиданно нарушили чьи-то шаги, он непроизвольно вздрогнул и повернулся. К нему медленно приближалась высокая девушка с длинными иссиня-черными волосами, это была Лилит, его сестра. Под луной, её голубые глаза будто светились изнутри, но на лице замерла грусть и безысходность.
– Привет Скиф, – сказала она красивым, даже бархатным, но тоскливым голосом, присев на соседний камень. Он кивнул ей в ответ, и вновь отвернулся, устремив пустой взгляд в даль. После длительного молчания, она спросила тихо:
– Они правда решили тебя изгнать?
– Ну, а ты как думаешь? – ответил он сильным, немного хриплым басом, без малейшего намека на эмоцию, – Я должен уйти ночью. Не хочу прощаться… – Буркнул тихо, опустив голову, и не хотя добавил,– Да и не с кем.
Помолчав, она сказала неожиданно твердо:
– Я пойду с тобой.
Он резко поднял взгляд, на неё смотрели пронзительные, немного ошеломленные, и все же еще спокойные черные глаза. Чувствовалось, что его мысли и желания путались, он был одновременно и рад и зол на неё. Снова опустив глаза, он тихо произнес:
– Тебе то заче…
– Я уже все решила! – уперто перебила его сестра, голос её был взволнован и надрывист, – Кроме тебя у меня никого нет! А ты со своей проклятой вспыльчивостью, гордыней и… Без меня снова наворотишь такого... – слова внезапно стихли, она всхлипнула, парень что-то пробурчал тихо, но отворачивая хмурый злобный взгляд в даль, все же кивнул.

15.34. Где-то в лесистой местности.

Слабый ветерок метал по земле песок и листья, знойное солнце сдавало обороты, медленно холодало. По широкой дороге, протоптанной за сто лет множеством ног и копыт, шел одинокий человек. Это был мужчина среднего роста и телосложения, с короткими светло-русыми пепельными волосами. Был он молод, не больше двадцати лет. Одет в широкий темный плащ, что почти полностью скрывал тело, темные тряпичные штаны и рубаху льняную. На голове его, шляпа с широкими полями, за спиной сумка походная, а на правой руке, что иногда выглядывала из-под плаща, блестела тонкая красивая цепочка с хрустальными камнями. Глаза цвета песка, прикрытые простыми круглыми очками, внимательно и малость пугливо шарили по кустам.
По усталому, бледному лицу и запавшим, прищуренным глазам, было видно, что шел он уже довольно долго, а последний раз ел то, что брал с собой, так как ловить дичь никогда не умел. Еще час назад, он почувствовал на спине чужой взгляд, шел напряженно, вздрагивая от каждого шороха, ведь неизвестность порой пугает сильнее, чем прямая опасность.
Только он начал успокаиваться, погружаться в свои мысли, как раздался громкий треск веток. За метров сорок от него, из кустов выбегала толпа мужчин, а точнее грабителей, их он сразу узнал по перекошенным в усмешках страшным рожам и грязной, потрепанной одежде (видно с чужих тел снимали). У кого в руках был топор лесничий, у кого меч короткий, старый и ржавый, а у кого и простая отесанная дубина. Видимо улов в этих краях был плоховат, и видимо еще даже хуже, чем можно предположить, ведь нападать толпой на одного одинокого странника… Этож в какой надо быть безысходности... Было их, около полутора десятка, возраст колебался от восемнадцати до тридцати. Шли они медленно, руки с оружием опущены, морды переполнены наглости и уверенности в своих силах. Поджилки парня затряслись, по спине пробежался холодок, он понимал, что обречен, но ждать своей смерти не собирался. Выставил руки перед собой, левой схватился за цепочку, а правую сжал в кулак. Хрусталики на цепочке слабо засветились, он чувствовал, как сила потекла по телу. Воздух закружился вокруг него, в ушах загудело. «Та-ак, главное успокоится!», – подумал он, и ответил сам себе уже вслух: «Да легко сказать…». Закрыв глаза, он сконцентрировался и прислушался к своему телу. Подцепив то чужеродное тепло, что забушевало в его груди, направил этот поток в руку, и влив в ладонь весь сгусток энергии, торопясь попытался ментально слиться с ветром, что завертелся вокруг него как небольшой ураган. Получилось не очень, но хватило и этого, он открыл глаза, оценил обстановку и мысленно прикоснувшись к окружающему воздуху, резко раскрыл кулак, растопырив пальцы. С громким ревом, выплеснутая энергия, преобразованная в мощный поток ветра, метнулась в сторону головорезов, заодно сметая за собой песок, листья, камни и вследствие десяток разбойников, что полетели обратно в лес, врезаясь телами в деревья. Некоторое же подлетевшее оружие впивалось лезвиями и в тела своих же хозяев. Восемь скрылись за зеленью, двое валяются у кромки леса, истекая кровью от своих клинков, ну, а остальные четверо со страхом глядят на соратников. В душе парня разгорелась надежда, но её загасила внезапно нахлынувшая усталость. В теле не капли сил, энергия браслета была последняя, за время странствий утратил всю. В глазах поплыло, он пошатнулся, но устоял. Хрусталики браслета покрылись трещинами и рассыпались в порошок.
Оставшиеся головорезы заметили это, переглянулись (страх в глазах сменился на ненависть) и побежали в его сторону помахивая оружием и горланя проклятия. Парень закрыл глаза, голова кружилась, ноги подламывались, но держался, уже приготовился принять смерть стоя, как вдруг раздался женский крик:
– Скиф! Ты куда!?
Он не знал почему, но этот крик как будто влил немного жизни в тело. Резко открыв глаза, с ужасом узрел «бой», что длился всего несколько секунд. Разбойники уже в шагах трех от него, повернулись на крик, но уже просто не успели даже среагировать. Человек, стоявший только что на окраине леса, вдруг метнулся к убийцам с такой скоростью, что его тело будто смазалось в пятно. Не успели еще опасть взлетевший взрытый песок и облака пыли, как раздался хруст костей и противное чмоканье мяса. Разбойники разлетелись в стороны, а смазанное пятно оформилось в высокого широкоплечего мужчину. В воздух на миг взвились брызги крови, и он содрогаясь разглядел в упавших телах вогнутые воронки: торчащие по краям глубокой вмятины поломанные ребра раздирающие плоть, раздробленную в крошево челюсть, вбитую в мозг, и огромную впадину в голове трупа, череп проломили как тонкую дощечку, вместо лица кровавое месиво. Во все стороны потекли ручейки крови, мгновенно впитываясь в грязный песок.
Он глядел на стоящего перед ним мужчину, что был его ровесником, со страхом и потрясением. Ведь того, кто стоял перед ним, с уверенностью назвать человеком сложно. Но вдруг на его глазах, человек больше похожий на хищного зверя, внезапно стал превращаться в обычного здорового мужика. Горы вздутых толстых мускулов, словно оплетших его тело, сжимались и таяли, от могучего рельефа остались лишь намеки. Пылающие жаром из-под массивных надбровных дуг, словно угли, яркие красные звериные глаза, тускнели и медленно темнели, через секунды три, вместо углей зияли черные глубокие провалы, – даже солнечный свет не отражался в них. С мужественного устрашающего лица, с мощной челюстью, и двумя длинными широкими шрамами(через левую бровь и через губу), уходили звериные черты, лицо становилось спокойным и даже немного добродушным. Черные как смоль взлохмаченные волосы падали на широченные могучие плечи, он был очень высок (парень в шляпе был ему до середины груди), широкоплеч (раза в два шире), одет в короткие широкие штаны, высокие черные грубые кожаные сапоги с торчащим сверху серебристым мехом, странные темные широченные браслеты на запястьях и волчовку на голое тело(покрытый волчьей шерстью безрукавный кожаный жилет, что носят варвары с северных лесов, но на этой шерсть была черная, а сама волчовка на вид слишком толстая). На широком ремне, повешенном через левое плечо, висела большая кожаная сумка. Он сразу приметил черную толстую рукоять топора торчащую из за правого плеча, и очень короткий изогнутый меч на поясе с темной ручкой и серебристым лезвием. Отведя взор от оружия, в глаза сразу уперлись его покрытые шрамами руки, широкие как бревна, а ладони как лопаты.
Послышался хруст веток, из леса выбежала молодая девушка, побежала к ним. Звероватый парень повернул голову, раскрыл рот (душа поползла в пятки от блеснувших длинных клыков) и рявкнул так, что ползавшая по телу душенка вдруг встала и побежала галопом:
– Лил, все в поряде! Тута парня прирезать хотели!
Девушка уже приблизилась на небольшое расстояние. Сказала в ответ красивым бархатным голосом:
– Ну, мог хоть предупредить, перед тем как куда-то исчезнуть… еле нашла по следам!
Когда она подошла, у парня в шляпе чуть не отпала челюсть. Девушка была сказочно красива! Высокая, стройная, красивое милое лицо с большими хрустальными светло-голубыми глазами и родинкой над пухлыми губками, пышные волнистые черные волосы до пояса (один глаз был скрыт за зачесанной направо челкой). Длинные стройные ноги, широкие бедра, плоский рельефный живот… На теле лишь широкая серебристая светло-серая набедренная повязка, и почти такая же широкая обтягивающая полоска ткани, что с трудом скрывала выпирающую крупную грудь. Можно было лишь догадаться, что её загорелое тело не только красивое, но и очень крепкое.
Звероватый парень заметив неоднозначный взгляд очкастого нахмурился, но потом усмехнулся, и сказал все тем же, сильным басом, со странным акцентом, смахивающий скорее на рык.
– Я Скиф, эт Лил, сестра моя. Тебя кто убить то хотел?
Спасенный все не отводил взгляда от девушки, чувствовал, как «сердце бьется об штанину». Очнувшись, он взглянул на её брата:
– Благодарю за спасение, – сказал он сиплым хриплым голоском, откашлялся, и продолжил, – Меня зовут Олег, я странствующий историк и начинающий маг, – по их недоуменным лицам, он понял, что эти слова им ничего не говорят, – эти люди как вы видите разбойники и воры.
– А что ты им сделал такого? – спросил Скиф.
Брови Олега приподнялись в удивлении:
– В смысле? Они же воры и разбойники!
– А чО это? – так же тупо переспросил Скиф. Лилит стояла в сторонке, молча разглядывала Олег. А он в свою очередь, недоуменно смотрел на её брата и тоже молчал. Наконец промолвил:
– Ну это… Ну это люди, которые… – замялся «историк», и внезапно бросил зло,– вы вообще откуда такие взялись?! – взгляд невольно косился на девушку, «Размер четвертый наверно», – думал он в тот момент.
– Мы Норги! – проорал Скиф гордо, – жители горы Монохром!
Глаза молодого «мага» неожиданно резко уперлись в его лицо, выпучились, брови полезли еще дальше вверх… Он некоторое время смотрел на этих странных людей, и наконец промолвил, опять хриплым голосом:
– Вы? Монохром? Норги? – Он хлопал глазами и лепетал как ребенок, – Реально? Ээ…аа… Норги еще существуют!?
Теперь и эти странные люди смотрели крайне недоуменно. Скиф хмурился, и видимо только собрался сказать что-то резкое, но Лилит среагировала первой:
– А почему это мы не должны существовать?
Олег снова замялся, заговорил неуверенно, растягивая гласные:
– Ну… э… Как-бы сказа… Ну в общем… Последний раз о народе норгов слышали лет четыреста назад!
Скиф почесал затылок, пытаясь осмыслить фразу. Сестра же его, удивленно воскликнула:
– Но мы же перед тобой сейчас! Ты о чем?
Она что-то прошептала Скифу на ухо, тот хмуро пошел к лесу, прихватив с собой трупаки. Олег проводил его пугливо-восхищенным взглядом и вновь всмотрелся в её красивое лицо.

Добавлено (01.12.2008, 23:22)
---------------------------------------------
Глава 2. Норги.

Вечерело. Солнце опускалось за горизонт, небо наливалось пурпурным светом, а жители леса разбредались по своим норам, дуплам и берлогам. «Как-то рановато темнеть начало», – подумал Скиф сбрасывая на землю новую добычу, толстого здоровенного кабана. Вздохнув глубоко, он уселся и принялся сдирать шкуру, уже подумывая на каком импровизированном вертеле поджарить мясцо. Лилит с Олегом сидели за костром, ели зажаренных зайцев, болтали о чем-то, Скиф посматривал на них косо, но не мешал. Около часа назад они развели костер на поляне, у дороги, и пытались разобраться в ситуации. После словесных перепалок, Олег решил просто выложить все, что знал. Начал свой рассказ он странным голосом, монотонным и сухим, будто речь толкает, но чем больше говорил, тем больше разгорался азарт, появлялись эмоции, а темп разговора ускорялся.
– Последний раз о народе норгов действительно слышали лет четыреста назад, ну а современные люди вообще считают их… вас, мифом. Последнее упоминание в исторической хронике – Битва за Бигролг. К сожалению, кроме названия и некоторых подробностей, до наших дней почти ничего не дошло. Известно лишь, что была очередная война, – в те времена, кстати, они частенько происходили, – и в конечной битве с каким-то там очередным старым некромантом с манией величия, победили люди, точнее союз армий трех людских… царств вроде. В общем Норги принимали участие в этой стычке интересов, и не слабо повлияли на её исход. Точнее можно считать они и выиграли, так как пока армия занималась ордой воинствующей мертвячины, отряд отборных норгских бойцов пробили всю эту толпень насквозь, штурмовали храм и прибили некроманта. Что интересно, в хронике написано, что сила некроманта, то есть его магия, на норгов не действовала, но это и достаточно странно, так как среди норгов не было ни одного мага. Есть, конечно, некоторые мыслишки, но это только догадки. Также неизвестно почему они вообще участвовали в битве то, возможно тогдашний Император попросил их о помощи, но и это не факт. Далее в истории описывается Очередной Великий Пир, с Великим похмельем на следующий день, но норгов там уже не было. Видимо свалили домой, и далее от них никаких вестей не было.
Что еще… Их р… Ну в смысле, вашу родину, гору Монохром, лет сто назад официально назвали одним из Чудес Света, так как она сама по себе является огромным феноменом, ну или как в наше время называют это ученые: «аномалией». Но это непонятно почему именно тогда, так как, на ней никто и не был все четыреста лет…
– Это еще почему? – Перебила его Лилит, её заинтересовал «взгляд со стороны» на свое место рождения, – Почему же у нас никто не был?
Олег поморщил лоб, задумался, продолжил:
– Точно не знаю, но говорят, что в этих горах видели огромных хищных черных существ отвратительной формы, что рвали на куски каждого, кто туда совался…
– Наверно Троксы, – С уверенностью промолвила девушка, – они живут у подножия горы, сегодня ночью Скифу пришлось одного убить… Страшновато было. – Олег поперхнулся, представив, как этот Скиф убивает «огромное черное хищное отвратительное существо», – А что в Монохроме такого необычного?
Откашлявшись, он ответил уже более живым голосом, чем ранее:
– В чем? Хм… – Он на пару секунд замолчал, когда же заговорил, его голос был громче, а речь малость ускорилась,– Могу даже сказать, что ВСЕМ! Во-первых, она огромна! Её первое название было Монолит. Она наверно размером с какую-нибудь небольшую страну! В…
– Возможно... Я за всю жизнь не мало по ней набегалась, но до сих пор ощущение, что сидела дома взаперти… Но вот Скиф наверно её всю излазил.
После очередной фантазии на эту тему, он опять поперхнулся, но сразу продолжил:
– Во-вторых, почему её стали называть Монохром? В древности писали, что почти все что жило и росло в этих горах, имело черно-белую расцветку, а точнее просто бесцветную – от белого до черного и ничего другого! Вон, это даже видно по твоей… ну одежде!
Лилит опустила недоуменный взгляд на повязки и ботинки, хотела что-то сказануть грубое, но потом будто осеклась, вспомнив что-то:
– Да… Я это заметила в детстве еще. Все, что было видно с горы, эти леса, пролетающие птицы, тропы, да и просто небо, все казалось каким-то… Другим. Будто бы мы в разных… – Помолчала, и вдруг добавила неуверенно, – Кстати, как только мы спустились с горы, появилось странное ощущение… мы вдруг как будто бы легче весить стали что-ли, необычно чувство. В первое время при ходьбе, будто бы подлетали… Да и воздух казался каким-то плотным, насыщенным, горячим… С начала аж голова кружилась...
Слушая, Олег будто возбуждался, руки немного подрагивали, глаза широко распахнулись, губы часто облизывал. Когда девушка закончила, он резко начал говорить, торопливо, громко, почти-что лепетал:
– Да, да! Вы так себя чувствовали потому, что с детства находились под эффектом этих феноменов, а сейчас вступили на обычную землю. Самый необъяснимый из аномалий Монохрома – высокая гравитация… – Он поспешил поправится, видя поднявшуюся бровь девушки, – в смысле сильное притяжение к земле… к горе. На Монохроме сила тяжести удваивается, а может даже в центральной части и утраивается по сравнению с обычной землей! Я то вообще не представляю, как там жить можно, но раз уж ваш народ живет там с древних времен… И до нашего времени… Еб, Я если честно, даже не представляю, как устроены ваши тела! Ваша мускулатура и кровеносная система должна быть просто нереально развита! Теперь я понимаю, почему Скиф двигался так ох… Очень быстро. А на счет воздуха: в этих горах на очень большой высоте воздух разряженный, холодный и сухой. – Он затих на миг, в голове мелькнуло: «по идее в глубине пещер, у определенных источников, воздух должен быть влажен и горяч, так что и к таким условиям привыкли», продолжил, – Обычному человеку там дышать сложно, а активно двигаться так вообще невозможно! Ваше тело с детства привыкло питаться малым количеством кислорода и при этом двигаться под сильной нагрузкой, а сейчас вам наверно кажется как будто вы сами и все окружающее стало легче. Я сам увлекаюсь наукой, и для меня такой вид людей просто нереален! – Он говорил все быстрее и быстрее, глаза еще сильнее выпучились, все время поправлял очки. – А еще один из феноменов – природные материалы и флора! – Глядя на уже офигевшее от такого потока информации, лицо Лилит, старался говорить попроще, – Я имею ввиду, что леса и металлы на горе уникальны! Насколько мне известно, из старых книг, на горе есть огромное плато, это будто искусственная идеально плоская горная равнина. Так вот на ней растет Древняя Роща Дарбов, толи их корни пробивают всю толщу камня, толи прямо на плато есть кусок почвы!
Загруженная под завязку девушка ответила автоматически:
– Да, там земля, наша деревня как раз с ней рядом. Скиф все время охотился там…
Олег уже стал резко перебивать её, он не мог унять этот порыв знаний:
– Так и знал! Вообще это деревья, существование которых, современной наукой необъяснимо! Я слышал, что эти деревья огромны, их кора белая и мягкая, листья серебристого цвета, прочны и остры, а древо черное и твердое как камень!
– Ну да, все так… В сравнению с этими… Помню еще как порезалась, пока шла к озеру…
Олег чуть ли не взвизгнул, весь налился счастьем:
– Значит все правда! Невероятно! Если они прочные как камни, а листва как тысяча лезвий, то как вы их срубаете и используете? – Лилит хотела что-то ответить, но Олег снова как будто не заметил, – Ах, да, вы ж норги, да и металлы для топоров у вас тоже сугубо необычные… СТОП! То самое Озеро в роще Дарбов? Можешь рассказать о нем!! Я читал, что оно обладает целебными свойствами, омолаживает и продлевает жизнь!
– Ну… Не уверена аа счет озера, знаю лишь, что оно вечно холодное в любое время года, и никогда не покрывается льдом. Хотя да, те порезы после купания зажили быстрее, чем обычно…
Каким-то образом, Олег возбудился еще сильнее, хотя кудаж дальше-то. Голос уже стал почти писклявым, темп быстр:
– Правда!? Черт, узнать бы химический состав той воды! Это же открытие! Да и вообще изучить бы все ваши материальные феномены под микроскопом… Интересно, какой состав у металлов…
– Да…
– Кстати о металле! Правда, что у вас есть месторождения Адамантия и Драгонита? По преданию, эти металлы обладают аномальными свойствами!
Усталая загруженная Лилит, тупо посмотрела на юного интеллектуала и вздохнув, молча вытащила из ботинка нож. Конечно, для ножа он был длинноват, но все же нож. Олег чуть ли не вырвал его из рук, и пристально рассмотрел. Тяжелая короткая тонкая черная рукоять и легкое гладкое серебристое лезвие, странно сочетались, он сообразил, что рукоять была из того самого черного дерева, на ощупь больше смахивающее на шершавый камень, а лезвие скорее всего из адамантия.
– Не знаю, оно это или нет, но по слухам адамантий это эволюционировавшее каким-то образом серебро, имеющее помимо нереальной прочности и легкости, еще множество свойств. К примеру, его очень легко магически зачаровать, хорошо проводит электричество, смертелен против мертвой магии, и её существ, не тонет в воде, так же имеет невозможно высокую температуру плавления. Если это так, то интересно, как вы вообще плавите и куёте в клинки…
– Заткнись. – Резко, но честно оборвала его девушка. В её глазах ошеломленное недоумение, что продолжалось весь разговор, сменилось на бешенство, она вырвала нож из цепких рук Олега и отвернулась к Скифу. Олег затих, хотелось рассказать еще много чего, но побоялся, и молча, опустив глаза, тихо доедал уже холодного кроля. Скиф тем временем уже зажарил кабана и хомячил громко чавкая. Лилит отошла в темноту со словами: «я прогуляюсь, скоро вернусь», на что Скиф что-то промычал с набитым ртом.
«Странно все это, – думал в тот момент Олег, смотря в костер, – я, чуть ли не фанат древних легенд, встречаю один из самых легендарных и почти мифический народ в мире, да еще и спасен ими от смерти! Судьба? Или тупо совпадение? Я читал об этих Норгах столько всего невероятного, что сам перестал в них верить, и тут… Интересно, что из этих слухов правда? Если даже Роща Дарбов существуют! А бесцветные «расцветки» их одежды… Черт, в голове все смешалось. Я держал в руках один из самых дорогих металлов на свете, и дерево, существование которого еще никто не доказал! А если и Драгонит реален? Может все это сон? О них столько мифов написано…», – Он еще некоторое время рассуждал мысленно, но вдруг по плечу что-то мощно ударило, как будто булыжник упал, аж рука онемела, он завалился на спину и пугливо огляделся. Над ним стоял Скиф с удивленной тупой рожей. Видимо это он так по плечу хлопнул…
– Что эт с тобой?
– А? Что? Ты чего? – ошалело забормотал Олег.
– Я говорю, че с тобой? Сидишь как статуя уже полчаса, я думаю, вдруг че случилось?
– Не, не… Все нормально, просто задумался.
– А, ну тогда ладно. Странно вы тут думаете, смотри не помри. Кстать, все хотел спросить...
– Что?
– Че у тя за штука на глазах?
Олег удивился, скосил глаза:
– Это очки, а что?
– А чо такое очки?
– Ну это… Лет десять назад изобрели это для людей с плохим зрением. Когда я смотрю сквозь эти стеклышки, то лучше вижу. Все дело в линзах…
Олег затих. Помолчали немного. Наконец Скиф отвел взгляд, и отвернувшись, пробурчал:
– Ну, ты нудный…
После чего рыгнул, почесался, и пошел в ближайшие кусты. Олег поперхнулся, тихо злобно забормотал: «Я зануда? Я не нудный, я умный, а ты тупой как бревно! Ты просто своим тупым свиным мозгом не понимаешь таких простых вещей! В отличии от т…», – его оборвал красивый, почти мурлыкающий голос Лилит, что присела рядом:
– Олег, а куда нам завтра направится? Просто мы тут впервые, не знаем ничего, ну ты понял, – Парень с готовностью кивнул, взгляд то и дело пытался опуститься ниже лица. Когда научный азарт пропал, он наконец понял что за красотка сидит около него, – так может, проводишь нас до ближайшей деревни? Или где тут люди живут? – Она красиво улыбалась, чистые голубые глаза будто светились во тьме, а длинные ресницы хлопали так, что у Олега заныло сердце, – Заодно расскажешь что происходит вокруг, нам тут теперь жить, а мы даже не знаем что, где и как. Не против?
Олег кивал на каждое слово Лилит, еле удерживая взгляд на её лице. Вернулся Скиф, так что парень сдерживал свои порывы молодости в нижней области.
– Конечно, провожу, я как раз собираюсь в городок Тариус. Если вы не против, то могу попутешествовать с вами. Вообще я странствую по миру ради знаний и из-за любопытства, но надо наведаться в пару мест. Опыта немного, начал неделю назад… У меня тут, кстати, парочка вопросов накопилось. Почему когда мы только встретились, вы повели себя так дружелюбно? Любой человек сначала недоверчив, а уже потом по ходу разговора меняет свое мнение. Да и спасли…
Скиф брякнул не думая, в тот момент отхлебывал из странной фляги, так что голос был еще более нечеловечным, чем ранее:
– Ну, типа на тебя напали, чуть не прибили, значит ты слабый, а слабым надо помогать, да и чего боятся слабака?
Олег внутренне весь скукожился, лицо сморщилось, в глазах загорелся гнев, хотелось обматерить этого тупицу, но подумав о последствиях, смолчал. Лилит видя, что это его задело, поспешила поправить брата:
– Это не совсем так, не воспринимай слова Скифа всерьез, он всегда такой грубый и прямолинейный, – «прямолинейчатый грубиян» нахмурился, бросил озлобленный взгляд на сестру. Он уже понял, что опять сказанул что-то не то, почесал затылок, отвернулся и вновь исчез в ночной тьме. Лили проводив его взглядом, продолжила – Понимаешь, его, да и меня тоже, с детства воспитывали общепринятым моральным правилам. Среди них было и о помощи нуждающимся, спасении слабых, доброте к людям и тому подобное. Так как Скиф никогда особо не выделялся умом, ему практически вбивали в башку эти правила. Это уже на уровне инстинктов. Хотя в гневе эти инстинкты тухнут.
Олега передернуло от очередной фантазии «Скиф в гневе». Но потом немного расслабился, медленно кивнул:
– Хорошо, теперь понимаю. Тогда вопрос второй, почему вы вдруг сошли с горы? Стало скучно, или еще что?
Улыбающееся лицо Лилит резко померкло, глаза опустились на землю, бровки нахмурились, а улыбки как и небывало. Она отвернулась к костру, в его свете её лицо казалось еще более тоскливым. После большой паузы, наконец нарушила тишину потухшим голосом:
– На это несколько причин… Но сейчас не хочу об этом говорить. Как-нибудь позже…
Олег молча кивнул, в душе загорелся интерес, но не стал переспрашивать. Лилит смотрела в колыхающееся пламя костра задумчивым взглядом. Когда нить общения «порвалась», он наконец-то обратил внимание на свои чувства: глаза слипались, тело ватное, отлить хотелось неимоверно. Пока бегал к кустам, отморозил себе все «важные органы». Вернувшись, присел к костру, отогрел закоченевшее тело. Пламя раздвигало стену тьмы метра на два, рядом валялись огрызки жареных зайцев, и обломки кабаньих костей («Здоровски жрет Скиф», – мысленно подметил Олег), две сумки рядом(большая черная, и маленькая коричневатая), и лежала Лили спящая на необычной темно-серой шкуре с белым узором. Понаблюдав за мерно вздымающейся грудью Лилит, завалился спать. Скифа видно не было.
Издалека доносился протяжной волчий вой, а с деревьев гулкое совиное гукание.

Добавлено (01.12.2008, 23:29)
---------------------------------------------
Глава 3. Начало проблем.

Полдень. Яркое светило жарило в полную силу, трое путников брели по широкой песчаной тропе, мокрые от пота и грязные от налипшего песка. От каждого шага в воздух взлетали мелкие клубы пыли. Ветви деревьев колыхались под напором жесткого сухого ветра, между листвы периодически мелькали тени белок и соболей, а из глуби леса раздавался хруст веток и шелестение травы от шмыгающих среди кустов лис и зайцев. Со всех сторон было слышно щебетание птиц и мерное постукивание дятлов. Лес жил своей бурной жизнью и не обращал внимания на странников.
Скиф, что шел тяжелым уверенным шагом, как дикий тур через чащу, будто совсем не чувствовал ни жары ни усталости, в отличие от его спутников. Олег в силу своей физической неприспособленности к длительным нагрузкам, брел потный и грязный, практически волоча ноги, а Лилит привыкшая к горным ледяным ветрам, изнывала от жары. Сквозь пелену усталости, он услышал тихий голос, и с усилием пробудил свой разум от бездумной ходьбы. Лилит повторила, задыхаясь от духоты:
– Олег… Сколько еще идти до этого твоего Тараса... или как там его... И… у вас всегда так жарко?
Олег некоторое время шел молча, если так можно назвать бессознательное волочения ног по песку, но наконец соизволил ответить. Его голос был изможденным:
– Идти до Тариуса еще часа... три-четыре, может пять. Летом, в полдень такая жара почти всегда стоит… Так что, надо было идти утром или подождать вечера… Так все делают… А я ступил… Но все же осталось еще чуть-чуть…
Скиф упорно шел, молча и бездумно. Лилит тяжело вздохнула, уже было собралась стянуть с груди повязку и накинуть на голову, чтоб меньше пекло, но увидев странное выражение лица Олега, передумала. Он с силой выдавил из себя спокойное, даже немного строгое лицо, но внутри все так и рвалось заорать: «Да снимай уже эти тряпки!» и накинуться на её соблазнительное тело... Олег дернулся, помахал головой, коря себя за недостойные мага и ученого мысли. Он побоялся того, чем может обернуться подобные действия. «Это все из-за жары, из-за жары…», – пытался оправдаться перед собой.

Солнце сбавило обороты, а бурная лесная жизнь постепенно гасла. Тропа начала изгибаться в дугу, справа зажурчала речка, тропа пошла параллельно неё.
Вдали, из-за поворота тропы, показались всадники. По солнечным бликам, Олег заметил на них доспехи. Чем быстрее они сближались, тем сильнее росло удивление на лицах норгов. Приблизившись, всадники остановились. Это были четыри высоких воинов в металлических тяжелых пластинчатых доспехах, с мечами за спиной; один из них сильно выделялся – без шлема, красивые дорогущие серебряные доспехи с золотыми вставками ослепительно блистали в лучах светила, на поясе разукрашенные ножны из которых торчала толстая золотая рукоять меча с красными драгоценными камнями. У него были длинные золотистые кудри, что ниспадали на плечи, лазурные глаза, а лицо было аристократически красиво и выражало только самоуверенность и надменность. «Голубых кровей сволочь», – метнулась мысль в голове Олега. Белоснежные высокие породистые кони весело хлопали глазищами, и виляли хвостами. Взгляды из трех шлемов, оглядев троицу, остановились на девушке. Завидев лица норгов, златовласый всадник, надменно улыбнувшись белоснежными ровными зубами, спросил:
– Что, восхищены моей красотой и мужественностью, о бедные бродяги? Приклонитесь пред его величеством Принцем Чарльзом!
Олег вздрогнул, он не ожидал увидеть на лесной тропе принца Хардонии. Это может обернуться х… не хорошо. Пока всадники, включая принца, плотоядно изучали тело Лилит, Скиф выпученными глазами таращился на коней. Переведя взгляд на златокудрого правителя, спросил сильным хрипловатым басом:
– Слыш вояка, че у тя под жопой за уродливый ишак похожий на козу?
Вся блистательность и пафосность разом куда-то испарилась, Чарльз перекосил в гневе свою раскрасневшуюся рожу. Воины ухватились за рукояти, готовые ринуться в бой. Олег пугливо переводил глаза то на одного, то на другого, в душе заскребла противная мысль: «А переждать ли надвигающуюся «бурю» в кустах?». Красный как жопа у макаки, перекошенный Чарльз, громко и зло прошипел:
– Да как ты смеешь, червяк!? – Тут он перешел на визгливые интонации, – Ты ничтожнее блохи! Противнее упыря! Ты ответишь за свои дерзкие слова! Я посмотрю, как ты будешь верещать и стонать, когда с тебя будут медленно сдирать кожу! Я буду… Я уничтож… – А тут он будто взорвался яростным возгласом, – ДА ПРИБЕЙТЕ УЖЕ ЭТУ СУКУ!
С этим криком, трое всадников разом обнажили длинные двуручные массивные мечи изящной работы, умело выставили перед собой, а двое крайних, направили коней в стороны, чтоб окружить троицу. Скиф что все это время недоуменно-вопрошающе косил глаза на Олега, заметив обнаженные мечи, или скорее учуяв злые взгляды полные ненависти, мгновенно приготовился к бою. Из черных пронзительных глаз повеяло загробным холодом, настолько пугающим, что даже всадники почувствовали и ошеломленно замерли. Но когда он начал двигаться, его лицо мгновенно преобразилось: в чертах опять появилось что-то звериное, злое, а в черных провалах-глазах, запылал какой-то дикий, хищный огонек, на теле уже виднелся слабый рельеф тех могучих мышц.
Не успели кони пройти и пару метров, как Скиф бросился вперед (движения были смазаны как в тот раз). Первого всадника слева снес в прыжке локтем под челюсть (тот взлетел вверх аж метра на два), еще в воздухе резко оттолкнулся ногами от коня (тот мощно грохнулся на бок – затрещали ребра), пролетел мимо второго всадника, успев схватить рукой шлем, и только приземлившись на ноги, давя всем телом, мощно долбанул его лицом об землю (раздался треск и лязг, брызнула кровь). Никто не успел опомниться, как Скиф вскочил, и со всей дури пнул торчащий рядом из земли массивный камень, тот вспарывая землю и воздух понесся прямиком в третьего всадника, попав в нижнюю часть шлема. Вновь раздался лязг и треск, расплескалась красно-серая жижа, всадник слетел с коня, перевернулся и смачно приземлился в трех метрах от своего скакуна. Лицо принца побелело, стало светлее своих красивых зубов, глаза наполнились ужасом, рот приоткрылся, скулы осунулись, веко периодически подергивалось.
– Да кто ты тако… – прошептал он, но завидев как к нему идет этот озверевший монстр с пылающими глазами, Чарльз заорал истошно:
– Не убивай, умоляю! Бери что хочешь, проси – все сделаю, только не убивай! Умоляю-ю!!! Я н-не х-хочу ум-мира… – Прошептал он в конце, из его глаз заструились слезы, тело начало трястись. Подошедший Скиф хотел что-то сказать, но принц увидев в раскрытой пасти могучего звероподобного воина длинные белые клыки, вдруг дернулся, закатил глаза, и упал с коня как подстреленная белка. Кони что брыкались и пугливо ржали, почуяли хищного зверя, резко развернулись и помчались по тропе со всей прытью, но Олег быстро оценив ситуацию, заорал Скифу:
– Лови их, быстрее! Потом объясню!
Норг удивленно глянул на орущего Олега, и последовав приказу, метнулся за конями с огромной скоростью. Удивительно быстро догнав, начал по очереди сбивать их с ног, пинками по ребрам. Те мощно, с хрустом, бились об землю и затихали. Скиф почесал затылок, и не придумав ничего умного, схватив коней за хвосты, потащил к Олегу. Лили подбежала к Скифу, тот уже успокоился, глаза стали человечьими, клыки исчезли, покрасневшие вздутые мышцы расслабились. Лил что-то то шептала Скифу на ухо, злая рожа вновь таяла в добродушное простецкое лицо. Олег возбужденно ходил из стороны в сторону, трясущимися руками поправлял очки.
«Черт! Ну почему, ну ПОЧЕМУ именно СЕЙЧАС этот тупой принц шел по именно ЭТОЙ ТРОПЕ!?! И что, етить мой тапок, делать щас?! что б… Если сейчас просто свалить, принц очнется, помчится в город, и позже нас будут тупо искать по всей Империи! С этим Скифом мы конечно сильны, но против войск всего королевства мы ничто!» – Олег присел на камень, хмуро глянул на принца, – «Но если убрать причину, то и последствия исчезнут… да, убрать… То есть… УБИТЬ!?» – Он резко вскочил, начал ходить кругами, за спиной скрестил пальцы – «Черт! Я же не могу убить ПРИНЦА…», – Он зло глянул на валявшееся тело, нервно потеребил русую бородку, – «Хотя… Я понимаю конечно, в наше время все друг друга мочат, но… чтож делать то…» – Он резко остановился, припал спиной к дереву, стал яростно протирать стекла очков, – «Если конечно забыть, об этих долбанных эмоциях, сразу ясно, что иного выхода нет! Придется уб… умертвить этого принца и изобразить ограбление. Раздеть, все доспехи с мечами где-нибудь закопать… А кошели можно и себе оставить. А еще лучше и тела закопать тоже. Нет человека – нет проблем. Да…»